Как любящий отец князь N*** не отваживался увидеть обстоятельств, грозивших скорою разлукой с дочерью, и притворялся, что, не разобравши дела, нешуточно беспокоится её здоровьем. Княгиня же сразу верно определила девичий «недуг». Двадцати семи лет граф был уж майор лейб-гвардии и командир особого отряда Её Величества, вхожий без доклада в Её тайный кабинет для совещаний по делам наисекретнейшим. По слухам, прочен был в генералы в самом коротком времени. Лучшей партии было не сыскать. И граф зван был на знаменитый salon княгини по пятницам и на воскресныя обеды в семейном кругу, отклоняя во множестве визиты в иные дома. Держался он скромно, с достоинством, лишь однажды позволивши себе явиться с букетом и с белою бутоньеркой во фрачной петлице (Приглашение было «по-домашнему, то бишь без мундира и оружия).

...Свет во все тяжкие судачил о близком сговоре. Князь, втайне одобряя выбор дочери, старался чувств не выказывать и нехотя принимал поздравления. Как вскоре обнаружилось - напрасные...

                    * * *

...нежданно. Она увидала, как
на углу Кузнечной и Гончарной
её чадо прилюдно целовал дюжий
сынок старшины цеха Кожевников.
(В скобках замечу: целовал ради
забавы, на спор с приятелями,
бывшими тут же. То княжне ведомо
не было: не то быть бы целовальщику
с расцарапанной рожею.) Автор сей
прескверной шутки, казалось, не замечал
приближения дамы в окружении гайдуков,
но жертву свою придерживал к ним
спиною, не то защищаясь ею, не то
продлевая потеху. Толпа меж тем...

...пощёчин иль крику ничуть не бывало.
Будучи дамою светской, княгиня ничего .
такого не позволила. Хрустким ото льда
голосом, пока охрана удерживала народ
на приличествующем расстоянии,
она лишь вынесла ультиматум: забыть
семью и стать уличною девкой либо
«выйти немедля замуж за этого
неотёсанного молодца».
Ответа княгиня ожидала назавтра
ввечеру. (Матушка несколько лукавила,
надеясь на влияние князя, на
привязанность дочери ко графу,
к отчему дому, на то,
что та одумается и падет к се коленам
со слезами раскаяния. По крайнему
разумению, можно было спустя дни
два-три обратить всё в шутку.